НЕСКОЛЬКО СЛОВ О МАРКСИЗМЕ.

 Параграф 1. О НЕДОСТАКЕ ПРАКТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ К  МАРКСИЗМУ

В наше время марксизм не пользуется особенной благосклонностью людей. Марксизм в представлении российского обывателя сегодня предстает в лучшем случае, как образ абстрактной науки, которой занимаются чудаки. Такие  «чудаки» собираются в клубы по интересам, вроде электронных рассылок, и пытаются доказать друг другу, что их понимание марксизма гораздо тождественен истинному марксизму. Такая цель обнаруживает практическое отношение «чудаков» к рассматриваемому предмету. А всякое практическое отношение к чему – либо, как в свое время говорил Г.В.Ф. Гегель, эгоистично по своей сути. Мы пытаемся употребить марксизм для своих нужд, и потому стремимся стереть его грани, истощить, а значит, уничтожить. Результатом такого практического отношения к марксизму является чувство удовлетворения и гордости, которое нарушается, когда мы ощущаем недостаток  понимания своих взглядов на марксизм. Поэтому деятельность «чудаков» сводится к снятию противоречия, делая свое понимание марксизма тождественным с собой. Иначе говоря, «чудаки» жертвуют предметом, чтобы восстановить единство с самими собой.  Для того,  чтобы преодолеть сей замкнутый порочный круг отношения к марксизму я попытаюсь предложить «чудакам» рассмотреть марксизм с теоретической точки зрения. Эта точка зрения двояка. С одной стороны «марксизм» - это объект познания действительности. С другой – предмет познания действительности. Как предмет познания, марксизм предстает в качестве совокупности наук о наиболее всеобщих законах развития человеческого общества в его историческом развитии. Истинность марксизма, как предмета познания, проверяется исторической практикой. Как объект познания, марксизм предстает перед нами некой непознанной структурой и методом,  которые требуют изучения. Для объективного рассмотрения марксизма, как объекта познания, субъекту нужно изучить его изнутри и снаружи. Попытаемся сделать последнее.

Параграф 2. Что говорил К.Маркс о своем методе и понимании  его  метода русскими учеными в 19-м  веке.    

Единственный  способ достичь  хоть  какого-то приличного результата в этом направлении заключается в обращении к первоисточникам.  Правда, некоторые «чудаки»,  желая осложнить проблему,  заявляют  об  ущербности русского перевода всех первоисточников.  Однако, признавая факты фальсификации некоторых выражений и даже работ классиков марксизма, мы не должны впадать в крайность маниакальной подозрительности ко всем толмачам Института марксизма-ленинизма.  Да, и сколько бы не изощряться в подмене понятий отдельных слов  и  даже  выражений,  общий смысл и логику предложений невозможно полностью фальсифицировать.
       В 1872 г. в С-Петербурге вышло в свет первое русское издание работы К.Г. Маркса «КАПИТАЛ. Критика политической экономии. Том I. Книга I. Процесс производства капитала» Вообще, это было уже второе издание этого,  заинтриговавшего все научное сообщество  Европы, труда.  Вот что пишет в послесловии к этому изданию сам Маркс 24.01.1873 г.:  

«Прекрасный русский перевод «Капитала» появился весной 1872 г. в Петербурге. Издание в 3 000 экземпляров в  настоящее время уже почти разошлось. Еще в 1871 году г-н Н. Зибер, профессор политической экономии в Киевском университете, в своей работе «Теория ценности и капитала Д.Рикардо» показал, что моя теория стоимости, денег и капитала в ее основных чертах является необходимым дальнейшим развитием учения Смита— Рикардо. При чтении этой ценной книги западноевропейского читателя особенно поражает последовательное проведение раз принятой чисто теоретической точки зрения. Метод,  примененный в «Капитале»,  был плохо понят,  что доказывается уже противоречащими друг другу характеристи­ками его. Так, парижский   журнал   «Revue Positiviste»*   упрекает меня, с одной стороны, в том, что я рассматриваю политическую экономию метафизически, а с другой стороны — отгадайте-ка, - в том, что я ограничиваюсь критическим расчленением данного, а не сочиняю рецептов (контовских?) для кухни будущего. По поводу упрека в метафизике проф. Зибер замечает: «Насколько речь идет собственно о теории, метод Маркса есть дедуктивный  метод всей английской школы, и недостатки его, как и достоинства, разделяются лучшими из экономистов-теоретиков»**…

…Петербургский «Вестник Европы» в статье, посвященной исключительно методу «Капитала» (майский номер за 1872 г., стр. 427—436) ***, находит, что метод моего исследования строго реалистичен,  а  метод изложения,  к несчастью,  немецки - диалектичен. Автор пишет: «С  виду,  если судить по внешней форме изложения, Маркс большой идеалист - философ, и притом в «немецком», т. е. дурном, значении этого слова. На самом же деле он бесконечно более реалист, чем все его пред­шественники в деле экономической критики...  Идеалистом его ни в каком случае уже нельзя считать». Я не могу лучше ответить автору, как несколькими выдерж­ками из его же собственной критики; к тому же выдержки эти не лишены интереса для многих из моих читателей, которым недоступен русский оригинал. Приведя цитату из моего предисловия к «К критике полити­ческой экономии», Берлин, 1859, стр. IV—VII, где я изложил материалистическую основу моего метода,  автор продолжает: «Для Маркса важно только одно: найти закон тех явлении, исследованием которых он занимается. И при том для него важен не один закон,  управляющий ими, пока они имеют известную форму и пока они нахо­дятся в том взаимоотношении, которое наблюдается в данное время. Для него, сверх того, еще важен закон их изменяемости, их развития, т. е. перехода от одной формы к другой, от одного порядка взаимоотношений к другому. Раз он открыл этот закон, он рассматривает подробнее послед­ствия, в которых закон проявляется в общественной жизни... Сообразно с этим Маркс заботится только об одном: чтобы точным научным исследо­ванием доказать необходимость определенных порядков общественных отношений и чтобы возможно безупречнее констатировать факты, служа­щие ему исходными пунктами и опорой. Для него совершенно достаточно, если он, доказав необходимость современного порядка, доказал н необхо­димость другого порядка, к которому непременно должен быть сделай переход от первого, все равно, думают ли об этом или не думают, сознают ли это или не сознают. Маркс рассматривает общественное движение как естественноисторический процесс, которым управляют законы, не только не находящиеся в зависимости от воли, сознания и намерения человека, но и сами еще определяющие его волю, сознание и намерения... Если сознательный элемент в истории культуры играет такую подчиненную роль, то понятно, что критика, имеющая своим предметом самую куль­туру, всего менее может иметь своим основанием какую-нибудь форму или какой-либо результат сознания. То есть не идея, а внешнее явление одно только может ей служить исходным пунктом. Критика будет заклю­чаться в сравнении, сопоставлении и сличении факта не с идеей, а с другим фактом. Для нее важно только, чтобы оба факта были возможно точнее исследованы и действительно представляли собой различные степени развития, да сверх того важно, чтобы не менее точно были исследованы порядок, последовательность и связь, в которых проявляются эти степени развития... Иному читателю может при этом прийти на мысль и такой вопрос... ведь общие законы экономической жизни одни и те же, все равно, применяются ли они к современной или прошлой жизни? Но именно этого Маркс не признает. Таких общих законов для него не существует... По его мнению, напротив, каждый крупный исторический период имеет свои за­коны... Но как только жизнь пережила данный период развития, вышла из данной стадии и вступила в другую, она начинает управляться уже другими законами. Словом, экономическая жизнь представляет нам в этом случае явление, совершенно аналогичное тому, что мы наблюдаем в других разрядах биологических явлений... Старые экономисты не понимали природы экономических законов, считая их однородными с законами фи­зики в химии... Более глубокий анализ явлений показал, что социальные организмы отличаются друг от друга не менее глубоко, чем организмы ботанические и зоологические... Одно и то же явление, вследствие различия в строе этих организмов, разнородности их органов, различий условий, среди которых органам приходится функционировать, и т. д., подчиняется совершенно различным законам. Маркс отказывается, например. признавать, что закон увеличения народонаселения один и тот же всегда и повсюду, для всех времен и для всех мест. Он утверждает, напротив, что каждая степень развития имеет свой закон размножения... В зависимости от различий в уровне развития производительных сил изменяются отношения и законы, их регулирующие. Задаваясь, таким образом, целью — исследовать и объяснить капиталистический порядок хозяйства, Маркс только строго научно формулировал цель, которую может иметь точное исследование экономической жизни... Его научная цена заключается в выяснении тех частных законов, которым подчиняются возникновение, существование, развитие, смерть данного социального организма и заменение его другим, высшим. И эту цену действительно имеет книга Маркса».

 Автор, описав так удачно то, что он называет моим действи­тельным методом, и отнесшись так благосклонно к моим личным приемам применения этого метода, тем самым описал не что иное, как диалектический метод. Конечно, способ изложения не может с формальной стороны не отличаться от способа исследования. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы его развития, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того, как зта работа закончена, может быть надлежащим образом изображено действительное движение. Раз это удалось и жизнь  материала получила свое идеальное отражение, то может показаться, что перед нами априорная конструкция. Мой диалектический метод по своей основе не только отличен от гегелевского, но является его прямой противоположностью. Для Гегеля процесс мышления, который он превращает даже под именем идеи в самостоятельный субъект, есть демиург**** действительного, которое составляет лишь его внешнее проявление. У меня же, наоборот, идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней.

Мистифицирующую сторону гегелевской диалектики я под­верг критике почти 30 лет тому назад, в то время, когда она была еще в моде. Но как раз в то время, когда я работал над первым томом «Капитала», крикливые, претенциозные и весьма посредственные эпигоны, задающие тон в современной образованн­ой Германии, усвоили манеру третировать Гегеля, как некогда, во времена Лессинга, бравый Мозес Мендельсон третировал Спинозу, как «мертвую собаку». Я поэтому открыто объявил себя учеником этого великого мыслителя и в главе о теории стоимости местами даже кокетничал характерной для Гегеля манерой выражения…»

(К. Маркс, Капитал, I том, Москва, Издательство политической литературы - 1978 г. Стр. 19-21)

Выделение шрифтов автора этой заметки.

____________________________________
* Здесь речь идет о журнале "Laphilosophiepositive. Revue"  ("Позитивистская философия, Обозрение"), выходившем в Париже в 1867 – 1883 годах, в его третьем номере за ноябрь-декабрь 1868 г. Была опубликована краткая рецензия на первый том «Капитала», написанная Е.В. Де-Роберти, последователем позитивистской философии Огюста Конта

** Н. Зибер «Теория ценности и капитала Д. Рикардо в связи с позднейшими дополнениями и разъяснениями», Киев, 1871 г. С.170.

*** Эта статья («Точка зрения политико-экономической критики у Карла Маркса») была написана И.И. Кауфманом.

**** Творец, созидатель.

Параграф 3. МОИ НЕНАВЯЗЧИВЫЕ ВЫВОДЫ

Кто такой профессор Киевского госуниверситета Николай Иванович Зибер  (1844-1888 г.г. ),  можно узнать по Указателю имен, представленному Издательством политической литературы в том же 1-м томе КАПИТАЛА. Это – один из первых распространителей и агитаторов КАПИТАЛА. По мнению деятелей Института марксизма-ленинизма – сторонник радикального буржуазного реформизма. Кто такой И.И. Кауфман, узнать не возможно, поскольку сведений о нем ни в одном Указателе имен, представленных в каких-либо томах произведений классиков марксизма, найти невозможно. Странно, однако. Ведь, именно И.И. Кауфман, - очевидно, профессор С-Петербургского госуниверситета, - наиболее точно отразил существо метода, которым пользовался К. МАРКС  при написании своего КАПИТАЛА. Сей метод  заключается в детальном анализе изучаемого материала, то есть мысленном разложении на элементы, его составляющие. Исследование должно детально освоиться с материалом, проанализировать различные формы элементов и их развитие, проследить их внутреннюю связь. Лишь после того, как зта работа закончена, может быть надлежащим образом изображено действительное движение. И на основе этого изучения построение будущности – прогнозирование - изучаемого материала. Раз это удалось, и жизнь материала получила свое идеальное отражение, то может показаться, что перед нами априорная конструкция. То есть диалектический метод – это метод, сочетающий метод анализа и синтеза, метод индукции и дедукции логических категорий.
На практике Марксов метод давно нашел применение в различных отраслях человеческой деятельности. Например, в театроведении, как метод Станиславского; в сыскном деле, как метод дедукции; в экономике, как стратегическое планирование. И так далее. Просто, интеллигенция, которая правит нашими чувствами и образами, определяющими сознание индивидов, из чувства эгоизма упорно не желает признавать сей очевидный факт.
В рассуждениях И.И. Кауфмана о методе Маркса, можно найти и своеобразие русского марксизма. Он недвусмысленно отождествляет процессы, происходящие в социальной материи с процессами, происходящими в животном и растительном мире, приписывая это отождествление самому К.Г. Марксу. В последующем, эта тенденция получила развитие в Европе в форме социал-дарвинизма, а в России, - как средство ведения полемики и политических баталий, - в форме ленинизма, и, - как средство установления деспотического политического режима в стране, - в форме сталинизма.

Проведем спектральный анализ русского общества и всех политических партий, которые активно участвовали в его политической жизни в конце 19-го, начале 20- го веков. И мы увидим очевидное преобладание мелкобуржуазных элементов. Этому спектральному анализу соответствуют  производственные отношения, которые господствовали в 20-веке в России, для поддержания которых были созданы соответствующие государственно-политические учреждения. Эти отношения созрели до нынешнего уровня, которые мы имеем сегодня. Их надобно развивать далее, а не пытаться реанимировать давно отжившие отношения. Чему может очень помочь Марксов метод.

Ян РАДИЙ.  Белорецк, РОССИЯ.  21 марта 2009 г.